Знаешь эту старую детскую игру: Камень, пес и крыса? Давай ей все разрешим. Не знаешь? Ну как же! Камень бьет пса, пес ловит крысу, крыса уворачивается от камня.
Давай сыграем!
Раз. Два. Три...
Камень
Он не должен был родиться. Плод ненависти и животной похоти. Нежеланное дитя. Когда мать носила его под сердцем, то делала все, чтобы избавиться от дитя насильника. И Тяжести таскала, и работала на износ, но он еще тогда крепко цеплялся за жизнь.
Мир не хотел его принять. В день родов он чуть не задохнулся обмотавшись пуповиной, но бывалая повитуха смогла спасти и дитя и мать. Отец хотел оставить дитя в лесу, чтобы звери забрали, но слыша плач ребенка вернулся. Не смог взять такой грех на душу.
Он пришел в этот мир и не получил имени. До года у мальчишки не было имени и лишь когда в дом егеря пришли и кликнул мальчику, то мать небрежно назвала его Стоуном.
Его учили не церемониться. Мальчишка рос и с его существованием смирились. Естественно лишний рот в доме терпеть просто так никто не желал. Он с детства помогал отцу в охоте, наблюдал за зверями, учился свежевать животных и обрабатывать шкуры. Он редко слышал похвалу в свой адрес, а больше всего любви и ласки получал от охотничьего пса. От матери только и и слышал, что у него поганая кровь, мерзкая рожа и вообще урод уродом видеть его тошно. Он верил ей. Когда вырос стал закрывать лицо тряпицей, прятаться под плащами, лишь глаза смотрели на мир со звериной сосредоточенностью.
Он знал, что мать возносит хвалы проклятым богам, знает что боялась и почитала Сущность. В отместку ей он рьяно стал взывать к Мнимому. Он умел слушать, что говорят люди о проклятом, как возносили ранее ему мольбы. Возносил и он. В глуши. Под сенью деревьев пускал звериную кровь во славу его. Бог молчал.
Он был терпелив. Терпел когда отец вымещал на нем злость, когда бил с пьяных глаз, когда мать помыкала им. Терпел. СМотрел на других. Грел в сердце злость.
Он любил наблюдать. Слушал разговоры людей, собирал слухи и сплетни в ближайшее от дома деревеньке. Старался не приближаться боясь быть отвергнутым. В нем не было жалости. Однажды, когда он встретил попавшего в ловушку мужчину он ее помог, хоть тот просил. Он наблюдал, с удовольствием смотрел как истекал кровью. Тогда он впервые услышал шепот.
Он был не глуп. не получив образования был по житейски умен и хитер. Стал в пятнадцать лет ловить в ловушки людей. Убивать. Свеживать. Охотился так. Через пару месяцев услышал, что инквизиция заинтересовалось смертями в лесу. Он понял, что не может ничего поставить против них. Знал, что найдут. Он вернулся домой, к матери. Выманил в лес и долго издевался. Мстил за все годы, за то что хулился имя его бога. А потом убил и ушел в город. Отец всегда говорил, что прятать лучше на самом видном месте.
Пёс
Жить в городе оказалось намного сложнее в чем забытом посреди лесу домишке. Город был иным. Стоун быстро прибился к одной из группировок мальчишек, что грабили прохожих и дома. Своего имени он не называл, боясь что его надут. Главарь банды смеясь называл его приблудным псом. Потом просто псом. Среди этого отребья Пёс выделялся молчаливостью и тем что ненавидел открывать лицо. Если кто-то лез под кожу с расспросами, то отмалчивался или швырял короткие фразы про урода и поганую кровь. Вскоре к нему привыкли. Постепенно Пёс начал тянуться к общению, раскачиваться и из нелюдимого дикаря превратился в молчаливого человека.
Он рос вместе с этой бандой, учился жить и выживать. Вместе с ними в итоге вышел на промысел на дороги. Грабил. Убивал. Но всякий раз делал это во славу своего бога. Даже тогда, когда можно было отпустить человека Пёс убивал.
Ничто не вечно в полночном мире и в один из дней на шайку наконец вышли люди короля. перебили почти всех. Пёс был из тех немногих, кто смог унести ноги. Он снова спрятался в городе.
Крыса
Там в самых бедных кварталах он нашел себе хозяина. Человека, которому нужен был наемник без кодекса чести и совести. Новый хозяин в насмешку назвал наемника Крысой. "Только глаза сверкают из-под шляпы и маски" — смеялся он. Псу было плевать как называться. Он занимался рекетом, убирал тех, кто неугоден был новому хозяину.
Он принимал ласки шлюх за любовь, считая что не может быть ничего иного. Пока в один из дней не был ранен. Вернуться в свою ору он не успел, упав на пороге одного из домов. В себя он пришел уже в чьем то доме. Он навсегда запомнил доброту молодой красивой дочки купца. Она одна из тех, кто за долгие годы проявила к нему добро и участие. Купец не рад был этой доброте дочери. Не рад был и тому, что этот странный молчаливый человек стал появляться у их дома. Девушка научила Крыса читать, пыталась обучить письму, но потерпела неудачу. Он любил ее как должно любить мать.
А потом ее отняли. Выдали замуж. Все было так скоротечно, что Крыса даже не узнал куда и кому. Отец ее даже перед смертью не сознался.
Кровожадность, растущая с каждым днем начала пугать хозяина Крысы, а когда тот обнаружил в "норе" алтарь Мнимого и дубленую человеческую кожу, то решил, что пора избавиться от полоумного. проблемы с инквизицией не нужны никому.
Они гнали Крыса как гонят зверя. Ранили, но за жизнь он цеплялся с рождения. Раненный он смог пробраться в хорошо охраняемый дом, зная что там его искать не будут. Переоценил себя. Забравшись в окно встать уже не смог, чувствуя как кровь покидает тело.
Ночью он услышал зов своего бога. тот оставил ему бесценный Дар.
Камень
Утро началось с выкриками и стражей. С ними был странный человек — Хэмиш. Этот странный человек выпроводил стражу и сказал, что Крыса работает на него. Крыса не поверил, но когда этот человек проявил к нему участие, когда предложил работу, не думал долго. Пэйтон пытался узнать, но Крыса говорил, что имени у него нет. Он долго привыкал к новому хозяину. Больше всего это напоминало приручение дикого зверя. Крыс постепенно проникся к этому странному человеку. Проникся настолько, что назвал свое имя — Стоун. Хэмиш проявлял к Стоуну участие, и не важно было ли это желание использовать или что-то искренне, а в ответ Стоун платил собачьей верностью, крысиной хитростью и твердым намерением выполнить любой приказ.
Уже три года Стоун служит своему господину. Сейчас он уверен лишь в дух вещах: истинности своей веры и в том, что готов разменять свою жизнь на жизнь Хэмиша.